Все новости в телеграм канале
С Анастасией Шайхутдиновой я познакомилась в 2019 году, когда она вместе с другими волонтерами организации “Сердце Севастополя” раздавала бесплатные обеды одиноким пожилым людям и бездомным.Анастасия говорит, что держаться на фронте ей помогают семья и вера. А в украинских соцсетях она проходит как “цель номер один”. Фото: Юлия Крымова
Когда началась военная спецоперация, Настя не могла остаться в стороне. Стала возить гуманитарную помощь в Мариуполь и вскоре подписала контракт. За плечами у нее служба в МВД и боевой опыт ополченки на Донбассе. А еще у Насти трое маленьких детей, которых она любит всем сердцем.
Севастопольский характер
Сейчас моя героиня служит в Донецкой Народной Республике в офицерском звании, отвечает за планирование маршрутов БПЛА. А до этого была снайпером.
Не очень верится, что все это может вместить жизнь одного человека. Но у Насти железный севастопольский характер. Она родилась и выросла в городе, где защита родной земли – не пустые слова. Она может быть жесткой, а может и женственной. Говорит прямо, что думает.
Первой ее задачей на службе было искать на освобожденных территориях корректировщиков, которые маскировались под местных жителей. Стрелковый же талант Анастасии заметили во время полевых учений на полигоне. Так она стала снайпером в разведке.
– Чтобы хорошо стрелять, необязательно надо учиться с малых лет, – говорит она. – Нужно иметь устойчивую психику, способность спокойно реагировать на любые потрясения. Человек даже может не знать, что умеет стрелять. Главное, что он не теряется в экстремальных ситуациях. Когда ты стреляешь, в этом не должны участвовать твои эмоции, чувства, амбиции. Снайпер внутри должен быть спокоен, как дно океана.
Анастасия работала в составе снайперско-разведывательной группы, выходила “за ноль”, то есть дальше линии боевого соприкосновения (ЛБС). Ее оружием были снайперские винтовки СВД, ОРСИС Т-5000, а также крупнокалиберная винтовка АСВК.
– Работа снайпера не всегда заключается в ликвидации цели. Часто стоит задача взять живым, – рассказывает моя собеседница. – Был случай, требовалось вывести офицера ВСУ. Он остался один из группы. Я лежала где-то в 300 метрах от него, и мы перекрикивались. Я кричу ему, чтобы выходил. Он в ответ: “А что со мной будет дальше?” Тогда я кричу своим: “Он спрашивает, какие гарантии?” Закончилось тем, что он сам подошел, сдался в плен, до сих пор живой. Это только в американских фильмах снайперы всех ликвидируют. В реальных боевых условиях другие задачи.
Кстати, как рассказала Настя, в украинских пабликах в соцсетях на нее объявили охоту. Она проходила там как “цель номер один”.
“Подарки” из Европы
Сейчас Анастасия Шайхутдинова служит в тыловых войсках, составляет маршруты для наших беспилотников. При этом она каждый день должна быть на линии фронта, чтобы исключить перехват информации.
– Прежде чем выполнить сброс, нужна разведка, – объясняет она. – Нужно понимать, куда направить разные виды наших “крыльев”. У противника развернуты антидроновые системы. Это не просто пушка-дронобойка, а целые полевые комплексы, которые прикрывают пункты управления, командование полков, частей. Их непросто преодолеть.
По ее словам, в работе с БПЛА важна тактика, планирование. ВСУ, напротив, пытаются брать массовостью.
– Запускают пачками дроны-обманки, чтобы “ослепить” наше ПВО. На один наш танк могут отправить три-четыре дрона-камикадзе, – продолжает офицер. – Беспилотников у противника несчетное количество, их присылают со всей Европы.
Впрочем, наши ребята быстро распознают такие “подарки”, сбивают их, изучают устройство и характеристики, делятся друг с другом информацией. Когда ты стреляешь, в этом не должны участвовать твои эмоции, чувства, амбиции. Снайпер внутри должен быть спокоен, как дно океана
Недавно наши бойцы заметили на линии фронта новые польские дроны-камикадзе. По словам моей собеседницы, корпус у них выполнен из углепластика, летают очень низко и всегда группами по несколько штук. Но и сбить их можно из простого стрелкового оружия.
Также была партия квадрокоптеров из Северной Европы, которые раньше использовались для съемок музыкальных фестивалей. Их передали ВСУ в расчете на то, что они послужат в качестве разведчиков. Прилетают и украинские “Бабки Ежки”, всегда в паре с разведчиком, сбрасывают снаряды и возвращаются.
– Опасность в том, что с дронов сбрасывают мины с магнитным взрывателем или с таймером, – говорит Анастасия. – Они лежат на земле и взрываются через несколько дней. От этого страдают и мирные жители. Недавно тяжело ранило женщину в поселке Старомихайловка. Она шла к колонке за водой, мина сработала на металлическое ведро. Также сейчас у всех снарядов, которые к нам прилетают, боеголовки кассетного типа. Не важно, это ствольная артиллерия или сбросы с БПЛА. Они не просто взрываются, а разбрасывают кассеты по площади.
Чтобы не наткнуться на мину, перемещаясь по линии боевого соприкосновения, Настя теперь будет работать со служебной собакой. Пока это щенок, которого обучат минно-поисковой работе кинологи МЧС и МВД.
– Сейчас идет наше наступление, выдавливаем ВСУ постепенно, шаг за шагом. Противник нас “кошмарит” дронами, артиллерией. Но они уже поняли, позиций им не удержать, – добавляет она.
О женщинах на войне
Женщине не место на войне, уверена Анастасия. Лучше оставаться в тылу и поддерживать мужчин оттуда. На фронте мужчины и сами неплохо справляются.
– На линии боевого соприкосновения я встречала очень мало женщин, единицы, – говорит она. – В госпиталях, конечно, женщины-медики незаменимы. Низкий им поклон! Но на линии боевого соприкосновения им делать нечего. Эвакуацию выполняют медицинские отряды минобороны либо сами бойцы своих товарищей вытаскивают.
А как же женские роты ВСУ, о появлении которых столько говорят в последнее время?
– Их набирают для диверсионно-разведывательной работы, – отвечает Анастасия. – Женщины и раньше служили в ВСУ, но их так активно не использовали и уж точно не рекламировали, как сейчас. Большая ошибка думать, что Украина мобилизирует женщин для того, чтобы они в окопе с автоматом сидели. Они не участвуют в боях. Потому что война в окопе с автоматом самая честная. Самая сложная и одновременно самая простая.
По ее словам, у дээргэшниц ВСУ другой характер работы. Они не совершают диверсий. Их задача – сбор и передача разведданных.
– Они опасны тем, что они красивые, общительные, их научили внедряться, – продолжает офицер. – У всех одна и та же легенда. Они всегда приезжают оттуда, где идут обстрелы. Говорят, что поддерживают Россию, не хотят оставаться на Украине. Устраиваются здесь на работу, оформляют пособия, живут нормальной жизнью, при этом наблюдают и слушают. Могут пойти работать в местный “чипок”, в военные городки уборщицами, в госпитали санитарками, в волонтерские организации, чтобы быть поближе к фронту. Знакомятся в барах, завязывают отношения. Конечно, их со временем вычисляют. Но надо сохранять бдительность.
Свадьба будет в Донецке
У Анастасии уже четыре осколочных ранения, несколько контузий. Для других бойцов она Настюха, надежный боевой товарищ. Говорит, что поначалу мужчины-сослуживцы над ней подшучивали. Некоторым было сложно свыкнуться с тем, что рядом женщина, да еще и старшая по званию. Но все это в прошлом. За успешную вылазку в Бахмут за две недели до начала штурма она награждена медалью “За отвагу”. Также у нее есть медаль “За укрепление боевого содружества” и другие награды.
Настя и на СВО следит за собой, меняет прически, носит пышные ресницы и идеальной формы брови:
– Фронт обязывает быть красивой. Я привыкла к боевому режиму, что я всегда собрана и красива.
Держаться ей помогают семья и вера.
– Когда мне тяжело, я буквально бегу в храм. И прошу о спасении. Тут на СВО много верующих, по-другому не бывает, – говорит она.
Когда Настю перевели в тыловые войска, она забрала к себе детей. Они ходят в детский сад и школу в ДНР. Теперь планирует перевезти и маму, которая тяжело больна. А еще она встретила на фронте любовь. Мечтает сыграть свадьбу в Донецке, где начался ее боевой путь.
Российская газета – Федеральный выпуск: №51(9293)
Источник: RG RU
